Категория: Uncategorised
Просмотров: 3352

ИСТОРИЯ, СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ ДОННОГО ЯРУСНОГО ЛОВА В ПРИКАМЧАТСКИХ ВОДАХ (ВОСТОЧНАЯ ЧАСТЬ ОХОТСКОГО МОРЯ) В СВЯЗИ С СОСТОЯНИЕМ ЗАПАСА ОСНОВНОГО ОБЪЕКТА ПРОМЫСЛА

 

Перспективность и преимущества донного ярусного промысла перед традици- онными тралово-снюрреводным и сетным неоднократно отмечались различными исследователями (Ермаков, 1981; Семенов, Кокорин, 1988; Винников, 1989; Винни- ков, Дьяков, 1990; Винников, Максименко, 1990; Кокорин, 1994; Сорокин, Чумаков, 1995). Донный ярус позволяет с высокой эффективностью облавливать разреженные скопления рыб, обладает высокой селективностью и является в настоящее время наиболее экологически «чистым» способом лова. В настоящей работе поставлена цель: кратко рассмотреть историю развития ярусного лова в прикамчатских водах, в частности в восточной части Охотского моря, осветить современное состояние ярусного промысла в данном районе и тенденции его развития с учетом состояния запасов основного объекта – тихоокеанской трески.

1. Материал и методика В качестве района исследований выбрана восточная часть Охотского моря, включающая два рыбопромысловых района: Западно-Камчатскую и Камчатско- Курильскую подзоны. Описание модификаций и способов лова донным ярусом час- тично подготовлено по материалам методического пособия [16], а также на собст- венных наблюдениях авторов. Данные промысловой статистики по донному ярус- ному промыслу за период 2001–2003 гг. взяты из ИС «Рыболовство».

2. Исторический очерк развития ярусного лова в северо-западной части Тихого океана и прикамчатских водах Начало развития крючкового лова тихоокеанской трески в Северо- Тихоокеанском регионе можно отнести к середине XIX столетия. Первые удачные опыты были проведены в 1857 г. на американской шхуне «Тимандра» в Татарском проливе [11]. Как отмечал И.Ф. Правдин [15], «...в начале второй половины прошло- го столетия (имеется в виду XIX век. – Авторы.) американцы прекрасно знали и об- лавливали Явинско-Озерные тресковые банки». В восточной части Берингова моря первые уловы документально были зафиксированы в 1864 г., когда вылов одной шхуны составил 23 т трески, а с 1882 по 1950 гг. в этом регионе существовал про- мышленный специализированный лов трески крючковыми снастями [21].

Первые отечественные опыты более или менее масштабного крючкового лова трески (на ярусы-переметы) были предприняты на базе японской фирмы «Люри» в районе р. Кихчик (западное побережье Камчатки) в 1926–1927 гг. [6, 11] и ост- ровов Карагинского и Командорских (юго-западная часть Берингова моря) в 1927– 1929 гг. [12, 13]. Несмотря на весьма скромные результаты промысла (табл. 2.1), с этого времени начинает развиваться специализированный отечественный промы- сел трески крючковыми снастями. В течение короткого периода времени было ус- тановлено, что почти в любом месте побережья Камчатки может проводиться ус- пешный ярусно-удебный лов трески практически в течение благоприятного для навигации периода года.

Таблица 2.1

Уловы и средние биологические показатели трески при промысле донным ярусом в восточной части Охотского моря (на траверзе р. Кихчик) в 1926 г. [15]

Общий вылов Средние биологические показатели трески шт. т Длина, см Масса, кг 32 586 198,8 79 6,1

В конце 20 – начале 30-х гг. XX в. происходило становление и тралового фло- та, надежды на развитие которого были связаны именно с промыслом трески (по аналогии с европейским Севером). Но в результате организационных недостатков, ограниченного масштаба поисковых работ, несовершенства конструкций существо- вавших тралов и других причин показатели тралового лова были настолько низки, что сложилось представление о полной бесперспективности его применения в Даль- невосточном бассейне.

Неудачи тралового лова в 1930-х гг. вызвали дальнейшее развитие ярусно- удебного промысла трески, который на первых порах так же имел слабую организа- цию, велся с небольших судов, а районы его у Камчатки ограничивались в основном восточным побережьем. Лов трески осуществлялся ярусами (переметами) и удочка- ми первоначально на деревянных судах (типа «кавасаки), а в дальнейшем с судов типа МРС-80. Слабая организация промысла в этот период определила и его харак- тер: лов производили в основном в течение 6–7 месяцев, с мая по октябрь, в при- брежье на глубинах 30–70 м во время нагульных миграций трески [14].

Неплохие для того времени результаты ярусно-удебного лова на Камчатке привели к тому, что годовой вылов трески стал увеличиваться. Промысел охватил и всю восточную часть Охотского моря, но значительная часть выловленного объема (около 80%), приходилась на восточное побережье (так как основная база флота и основные потребители располагались в областном центре – г. Петропавловске- Камчатском).

Промысел за период 1934–1954 гг. не давал значительных колебаний уловов в межгодовом аспекте. Среднемноголетний вылов трески в прибрежных водах Кам- чатки за эти годы составил 8,3 тыс. т, а максимальный (1947 г.) – 13,9 тыс. т. Сезон- ная динамика вылова трески у западного побережья Камчатки в 1934–1954 гг. пред- ставлена в табл. 2.2.

Таблица 2.2

Вылов трески ярусно-удебным ловом у западного побережья Камчатки по сезонам в 1940–1954 гг.

н/д – нет данных; * – рассчитано без 1946 г.

К концу 50-х гг. в прикамчатских водах (и в целом в Дальневосточном регионе) ярусно-удебный промысел вследствие почти полного отсутствия его механизации был постепенно вытеснен более эффективным тралово-снюрреводным ловом. С 1986 по 1993 гг. для освоения недоиспользуемых ресурсов в районах с «тяжелы- ми» грунтами, недоступными для работы тралящими орудиями лова, привлекались суда Японии, Республики Корея, США, где ярусное рыболовство традиционно на- ходится на высоком уровне развития [1, 7–9, 17, 20]. Активный ярусный промысел трески в прибрежных водах Камчатки (северо-западное побережье и западная часть Берингова моря) вели ярусоловы Японской ассоциации ярусного лова и промысла жаберными сетями в северной части Тихого океана (NPL – North Pacific Long-line), работавшие по контрактам с Соврыбфлотом (до 1991 г. у северо-западного побере- жья), а также различными совместными предприятиями (в 1989 году в Ассоциации насчитывалось около 20 ярусоловов, большая часть из которых базировалась на о. Хоккайдо в различных рыболовецких кооперативах). В связи с запретом на ярус- ный лов в восточной части Берингова моря (экономическая зона США) число судов, спрофилированных на донный ярусный лов, сократилось до 12 единиц. Осваиваемая ими суммарная квота в экономической зоне России в отдельные годы достигала 15–20 тыс. т трески. В 1990–1993 гг. в северо-западной части Берингова моря также работали американские ярусоловы.

С середины 70-х до начала 80-х гг. прошлого века в дальневосточных морях СССР началось возрождение отечественного ярусного рыболовства. Его развитие осуществлялось в условиях, когда прогнозируемые объемы вылова ценных пище- вых видов рыб (треска, палтусы, окуневые и др.) практически полностью осваива- лись активными (тралово-снюрреводными) способами лова. В связи с этим перед рыбохозяйственной отраслью стояла задача развития отечественного ярусного лова за счет автоматизации процессов добычи (в том числе и оснащение судов совме- щенным ярусно-траловым вооружением), выявления высокопродуктивных районов промысла, которые обеспечили бы рентабельную работу судов-ярусоловов.

В течение 1983–1988 гг. на базе судов типа СРТ и СРТМ («Тунгус», «Наза- ровск», «Автогенщик») производились экспериментальные работы по технике ярус- ного рыболовства с помощью отечественных механизированных ярусных линий «Альбатрос» (проект 1976 г.) и «Помор» (проект 1984 г., теоретическая производи- тельность до 30 тыс. выставленных крючков на судосутки лова). Недоработка от- дельных узлов и механизмов отечественных ярусных линий, недостаток промысло- вого вооружения и другие причины не позволили рентабельно работать на промысле данным судам. И вследствие экономической неэффективности (даже при отдельных хороших показателях) указанные ярусные линии были демонтированы, а проекты отправлены на доработку.

Тем не менее, результаты промысла на судах, оснащенных зарубежным обору- дованием, и работа в российских водах японских ярусоловов показали возможность применения донного ярусного лова в Дальневосточном регионе круглогодично и практически во всех районах промысла.

Возрождение крупномасштабного отечественного донного ярусного лова в прикамчатских водах, способного обеспечивать годовой вылов в несколько тысяч тонн, стало возможным в 1990-х гг. с установкой на судах высокопроизводительных автоматизированных линий (типа «Автолайн» норвежской фирмы «Mustad & Son», далее по тексту – «Мустад») и приобретением специализированных судов- ярусоловов норвежской и германской построек. Под ярусный лов за последнее деся- тилетие было перепрофилировано порядка 20 отечественных судов типа СРТМ пр. 502 ЭМ, СРТ пр. 420, СРТ пр. 503, СДС пр. 13020, МРТР пр. 1328, МРС пр. 1322, МРС пр. 1338.

3. Краткое описание применения различных способов и орудий ярусно-крючкового лова в прикамчатских водах В настоящее время в мировой практике используется несколько модификаций орудий крючкового и ярусного лова. Не будем останавливаться на удебно- крючковом лове, хотя удебный промысел трески и лов ее на различные переметы был достаточно развит в прикамчатских водах в 1930–1940-х гг., и один ловец был способен за сутки лова поймать на удочку несколько тонн трески [11, 14]. Удебно- крючковый лов до сих пор играет немаловажную роль в странах, в которых развит кустарный промысел рыбы, и достаточно популярен в спортивно-любительском ры- боловстве.

По облавливаемому слою воды крючковый ярус можно подразделить на три основные категории:

– для пелагических рыб, таких как тунцы, марлины, макрели, барракуды, акулы и прочие активные пловцы и хищники эпипелагиали (в Дальневосточном ре- гионе России практически не используется);

– вертикальный ярус, выставляемый в различных горизонтах от поверхности до дна, направленный на облов представителей главным образом мезопелагиали и придонного слоя (опыты лова вертикальным ярусом в западной части Берингова моря в мае 1991 г. показали неэффективность его использования – уловы были низ- кие и состояли практически из одного минтая);

– донный ярус и различные модификации его придонного варианта, выстав- ляемые в придонном слое для облова демерсальных видов рыб, таких как треска, палтусы, морские окуни и др.

Так как наш интерес относится только к донному ярусу, в дальнейшем мы рас- сматриваем только этот способ лова, в отдельных случаях именуя его, в зависимо- сти от контекста, просто ярусом. Общая его характеристика представлена ниже.

Донный крючковый ярус, применяемый на промысле в ДВ бассейне, относится к поводковым наживляемым стационарным орудиям лова. Принципиальная схема донного крючкового яруса [5, 9, 18–19]. Основными техническими характеристика- ми яруса, в целом определяющими эффективность лова, являются: длина поводцов, расстояние между ними, общая длина порядка, размеры крючков, видимость эле- ментов яруса в воде и режим работы [10]. Длина поводцов ярусных порядков изме- няется в широких пределах [9, 10]. При ее увеличении уменьшаются динамические нагрузки на поводцы и хребтину при попытке рыбы освободиться от крючка. Из биофизических предпосылок длина поводца должна быть не менее дальности видимости рыбой хребтины в воде, и как правило, она не превышает 10–12 м. При использовании автоматизированных линий (типа «Мустад») длина поводцов не пре- вышает 1,5 м (обычно 1,2 м). Из эксплуатационных соображений расстояние между ними обычно вдвое превышает их длину. По литературным данным, это расстояние варьирует на промысле трески от 0,8 до 8,0 м [10], на промысле белокорого палтуса – от 2,8 до 12,8 м. Известно, что при фиксированной длине кассеты (секции) с уве- личением расстояния между поводцами возрастает улов на усилие (на фоне незна- чительного сокращения массы улова) и повышается эффективность лова как следст- вие уменьшения количества промысловых операций. На промысле трески при использовании автоматизированных линий (типа «Мустад») расстояние между крючками составляет обычно 1 м. Общая длина порядка зависит не только от скоро- сти выполнения промысловых операций, но и от времени, в течение которого рыба на крючке сохраняет свой товарный вид (т. е. вида рыбы, температуры воды, района промысла и других факторов).

На этапах атаки, залавливания и схода рыбы основную роль играют тип и раз- мер крючка. Поскольку у рыб разных видов (и размеров) ротовое отверстие отлича- ется по форме и размеру, а также имеет различную твердость тканей полости рта, выбор оптимальной формы крючка имеет важное значение. Оптимальная конструк- ция крючка должна снижать вероятность схода рыбы, взявшую в ротовую полость наживку, до минимума, обеспечивать легкость наживления и снятия улова с крючка. В последнее время на промысле различных видов рыб все большую популяр- ность завоевывают округлые крючки, вытесняя таковые традиционной формы с прямым цевьем. Крючки данного типа производит норвежская фирма «Мустад». К изготовлению крючков круглой формы фирма приступила после Второй мировой войны. С 1982 г. резко возрос спрос на крючки круглой формы у рыбаков штата Аляска (США), специализирующихся на ярусном промысле палтуса. Уловистость этих крючков оказалась выше традиционных в 1,5–3,0 раза. Эффективность круг- лых крючков на лове палтуса оказалась так высока, что, по данным Международной комиссии по тихоокеанскому белокорому палтусу (IPHC – International Pacific Hali- but Commission), уловы палтуса донными ярусами в промысловом сезоне 1983 г. превысили допустимую квоту вылова более чем в 7 раз. По мнению специалистов, это связано в основном с началом использования крючков круглой формы.

Вместе с тем в условиях работы донного яруса на мелководье лучший эффект дает применение традиционных крючков, которые по сравнению с крючками круг- лой формы обладают способностью быстрее залавливать, но менее продолжитель- ное время удерживать рыбу.

Кроме вышеуказанных технических характеристик донного яруса, определяю- щих эффективность лова, на этапах привлечения и атаки рыбы основную роль игра- ет наживка. При выборе наживки необходимо учитывать, что характер пищевой ре- акции объекта лова зависит от вида, формы, цвета и степени подвижности наживки. Это связано с тем, что каждый гидробионт в естественной среде обитания питается определенными видами организмов и его органы чувств приспособлены из массы пищевых раздражителей выделять нужный. При этом дистанция реагирования на разные пищевые раздражители различна и зависит как от вида и размера самой ры- бы, так и от объекта ее питания [9].

В водах Камчатки на ярусном лове использовали разнообразные виды нажив- ки, преимущественно мясо различных рыб и головоногих моллюсков: корюшки, мойвы, терпуга, бычка, камбалы, сельди, лосося, кальмара и осьминога. Было отме- чено, что наибольший эффект дает наживка из терпуга, а также мороженое (реже сушеное) мясо кальмара или осьминога. Преимущество наживки из головоногих моллюсков очевидно: плотное по консистенции мясо хорошо наживляется, долго держится на крючке, не смывается при постановке и обладает вкусовыми качества- ми, приманивающими объект лова.

В настоящее время на донном ярусном промысле в прикамчатских водах при использовании полуавтоматической ярусной линии «Мустад» в качестве наживки в большинстве случаев применяются мороженая сельдь и кальмар. Наблюдения, про- веденные в рейсах при контрольном лове КамчатНИРО, показали, что автоматиче- ская наживляемость крючков в среднем составляет от 60 до 85% и зависит от пра- вильной технической регулировки машины для наживления и консистенции наживки. Так, наживляемость крючков кальмаром составляет 50–80%, в то время как для сельди – 85–100%.

Данные по основным модификациям донного яруса, использовавшимся в при- камчатских водах в 1990-х гг., приведены в табл. 3.1. Некоторые из них применяют- ся и в настоящее время, составляя основу промвооружения судов-ярусоловов.

Таблица 3.1

Резюмируя вышеизложенное, мы можем отметить, что с конца 1980-х гг. и практически до 1994 г. в прикамчатских водах, в частности в западной части Берин- гова моря, производили промысел преимущественно японские ярусоловы, оснащен- ные своим вариантом донного яруса. В последующие годы и в настоящее время в этом районе на судах-ярусоловах применяют только автоматизированную систему фирмы «Мустад». Все остальные варианты и системы донного яруса, применявшиеся в районе исследования за рассматриваемый период, в настоящее время не исполь- зуются и приведены в этой главе в качестве ознакомления. В дальнейшем мы будем использовать характеристики только японского варианта донного трескового яруса и системы «Мустад» для судов типа ЯМС и Я/Д.

4. Современное состояние ярусного промысла трески в двух подзонах восточной части Охотского моря В Камчатско-Курильской подзоне в 1993–1996 гг. интенсивность зимнего снюрреводно-тралового лова трески по сравнению с предыдущим периодом сни- зилась, так же как и ее летнего промысла маломерным флотом. Годовой вылов в 1993–1997 гг. (8–16 тыс. т) не превышал 50% от рекомендованной величины изъя- тия. В зимне-весенние месяцы последних лет в подзоне наблюдается хорошая промысловая обстановка как на снюрреводно-траловом, так и на донном ярусном лове трески. Так, вылов в I кв. 2002–2003 гг. составил 66,3 и 46,9% от величины годового улова. В 2000–2001 гг. из-за тяжелой ледовой обстановки и навигацион- ных условий величина вылова составила соответственно только 29,5 и 16,2% от общегодового в подзоне. В I кв. 2004 г. было добыто 21,2% годового улова, что можно объяснить снижением интенсивности ярусного лова трески в этот период года. В последние годы в связи с низким уровнем в подзоне запасов трески Кам- чатНИРО настойчиво рекомендовало перераспределить промысловую нагрузку, особенно на донный ярус, с зимне-весенних месяцев (преднерестового и нересто- вого периода) на оставшуюся часть года. Подобная процедура – запрет промысла в период массового нереста – уже несколько последних лет проводится и по отно- шению к другому представителю семейства тресковых в данном районе – минтаю, запасы которого также находятся в депрессивном состоянии. Динамика вылова трески в Камчатско-Курильской подзоне по месяцам промысла за последние 5 лет показана на рис. 4.1. В 1999–2003 гг. освоение рекомендованного ОДУ превышало 75%, составив в среднем 87,5%, а на сентябрь 2004 г. данная величина равняется 46,7%, что свидетельствует о некотором снижении интенсивности промысла, в первую очередь ярусного, в данном году.

В Западно-Камчатской подзоне в 1992–2004 гг. рекомендованная величина ОДУ варьировала от 8,9 до 33,0 тыс. т. В то же время максимальный вылов не пре- вышал 8,2–12,2 тыс. т трески, что в отдельные годы составляло немногим более 30% рекомендованного ОДУ (рис. 4.2). В 2004 г. ОДУ трески в Западно- Камчатской подзоне установлен в объеме 15,0 тыс. т, а вылов на 01.10.2004 г. со- ставил 7,5 тыс. т (из них 41% приходится на донный ярусный лов), или 50,3% от величины рекомендуемого годового изъятия. Практически круглогодично в подзоне осуществляется донный ярусный лов трески. Средняя доля от общегодо- вого улова, приходящаяся на ярусный лов, за последние 5 лет составила 57,0%. Так же как и в Камчатско-Курильской подзоне, в Западно-Камчатской промысел наиболее интенсивен с ноября по март–апрель с преобладанием вылова трески на ярус (рис. 4.1).

 

Рис. 4.1. Соотношение уловов при снюрреводно-траловом и ярусном лове, динамика вылова трески по месяцам промысла в Камчатско-Курильской и Западно-Камчатской подзонах в 2000–2004 гг.

 

Рис. 4.2. Вылов трески в двух подзонах восточной части Охотского моря в 1992-2004 гг.

5. Основной объект донного ярусного лова, объем его вылова, динамика запасов и современное состояние Основной объект донного ярусного промысла в восточной части Охотского моря – тихоокеанская треска, рыба с относительно коротким жизненным циклом. Отмеченный максимальный возраст ее в уловах составляет 13–14 лет, обычно рыбы старше 7–8 лет занимают в уловах десятые доли процента. Основу уловов донным ярусом составляют, как правило, 5–7-годовалые рыбы.

С начала 90-х гг. XX в. до 2001 г. в восточной части Охотского моря сохраня- лась тенденция к снижению как общей численности, так и биомассы трески (рис. 5.1). После незначительного увеличения запаса в 1997 г. в последующие 1998–1999 гг. тренд снижения стал более выражен. Можно отметить, что кульми- нация численности и биомассы трески в этом районе приходилась на середину 80-х гг. прошлого столетия. Зафиксированный максимум учтенной биомассы трес- ки относится к середине 80-х гг., когда она превышала 450 тыс. т. В 2000–2001 гг., по данным учетных съемок, биомасса трески стабилизировалась на самом низком уровне за более чем 20-летний период исследований – 33–35 тыс. т. В 2002 г. от- мечено увеличение биомассы трески до 67,2 тыс. т.

 

Рис. 5.1. Динамика общей биомассы трески восточной части Охотского моря в 1990–2004 гг. по результатам учетных донных траловых съемок (в 1991, 1993–1994, 2004 гг. оценки биомассы рассчитаны по результатам съемок, выполненных в предшествующие смежные годы)

Численность генераций трески за рассматриваемый период также испытывала значительные флюктуации. Практически все поколения 1990-х гг. были низкой чис- ленности. Только поколение 1997 г. рождения, отмеченное в уловах в 1998–1999 гг., можно охарактеризовать как относительно «урожайное», но по сравнению с числен- ностью генераций начала и середины 1980-х гг. данное поколение, скорее всего, от- носится к годовому классу средней численности. В 2002 г. при проведении НИР вы- явлено преобладание в уловах годовалых рыб генерации 2001 г. Это поколение вступило в промысел в 2004 г., что хорошо демонстрирует рис. 5.2. Размерный со- став уловов трески зависит от применяемого орудия лова. Так, например, основу размерного состава уловов при донной траловой съемке в 2002 г. составили рыбы длиной от 12 до 25 см – 92,3% (минимум общего ряда – 12 см, максимум – 99 см), при средней длине 20,4 см. На рис. 5.2 для сравнения приведен размерный состав уловов снюрреводом в 2002 г.: средний размер рыб составил 45,7 см в диапазоне от 24 до 100 см. В 2003 г. в улове снюрреводом преобладали рыбы непромысловых размеров: прилов рыб до 40 см составил 61,1%, а средняя длина равнялась 41,5 см, в то время как учетным донным тралом преимущественно облавливались годовики на фоне незначительного присутствия других возрастных групп – средняя вариаци- онного ряда составила 18,8 см. Отметим, что осенью 2003 г. в уловах этого орудия присутствовали и сеголетки. В 2004 г. основу снюрреводных уловов составили ры- бы длиной 35–55 см (82,8%), донным ярусом – от 45 до 70 см (81,5%). Средняя дли- на трески в уловах снюрреводом составила 47,5 см, донным ярусом – 63,9 см.

Помимо трески, второстепенными по значимости объектами донного ярусного лова в восточной части Охотского моря являются палтусы, преимущественно чер- ный, и морские окуневые.

 

Рис. 5.2. Размерный состав трески восточной части Охотского моря из уловов донным тралом (учетные донные съемки в 2000–2003 гг.), донным ярусом и снюрреводом (промысловые уловы) в 2000–2004 гг., % 70

 

Заключение Таким образом, запас основного объекта донного ярусного лова в восточной части Охотского моря (в двух рыбопромысловых районах) в 2000–2004 гг. находит- ся на низком уровне за последние два десятка лет, что неблагоприятно сказывается на развитии ярусного лова в этом районе. Подобное состояние сырьевой базы в на- стоящее время может служить поводом для снижения числа ярусоловов в регионе, перепрофилирования их на другие способы лова и перемещения в более отдаленные районы промысла.

Винников А.В., Терентьев Д.А.